Дети из детских домов страдают нарушением привязанности — наверняка вы слышали или читали об этом не раз. Но как выглядит это самое нарушение привязанности, что чувствует ребенок, у которого никогда не было близкого взрослого, и какая пропасть лежит между ним и всеми остальными людьми — можно понять только из личных историй детей, прошедших детский дом. Одна из них — в книге «Я — Сания. История сироты» — очень точно объясняет главную беду детдомовского воспитания.
Этих отношений ничто в моей жизни не предвещало. Больше того — первые несколько лет я не замечала Эсланду Борисовну: она была для меня одним из многочисленных и безликих детдомовских взрослых. А потом, постепенно, Эсланда Борисовна стала самым дорогим для меня человеком.
Со временем я догадалась, в чем был ее секрет. В отличие от всех женщин, которые пытались грубо пробиться ко мне, не понимая, что этим меня только пугают, Эсланда Борисовна никогда не навязывалась, не давила, но при этом «держала открытой дверь». Она тонко чувствовала, что именно это мне нужно.
Первый раз у психолога
— Сегодня у вас по расписанию психолог. Идемте!
«Кто это вообще такой? — недоумевала я, пока нас вели по длинным коридорам в дальнее крыло. — Наверное, это очередной кружок». В уютном кабинете мне сразу понравилось: очень приятное освещение, точечный, но мягкий свет. Хозяйкой кабинета оказалась темноволосая невысокая женщина с восточными чертами лица, смешливая и подвижная.
Во второй раз я попала к ней примерно через полгода — возможно, моих одноклассников и водили чаще, но я-то постоянно болела. И только потом, в шестом или седьмом классе, к Эсланде Борисовне стала ходить Кристина, с которой мы немного общались.
Источник: 7ya.ru
